разночинский социолект

разночинский социолект
, -ы.
  В теории культуры речи: исторический социолект разночинцев - "людей разного чина и звания", межсословной категории населения в России XVIII - XIX вв. - выходцев из духовенства, купечества, мещанства, крестьянства, мелкого чиновничества и обедневшего дворянства, получивших, как правило, образование и оторвавшихся от своей прежней социальной среды. Как пишет В. В. Колесов, в речи семинаристов (бурсаков) многое восходит к книжным выражениям, но употребляются они в необычных сочетаниях со словами, общерусскими по звучанию и смыслу: Камчатка почивала на лаврах до сего дня спокойно и беспечно (Н. Помяловский) - вульгаризм в сочетании с поэтизмом, славянизмом и нейтральными словами. Бурсаки часто употребляли слова, нормативные, с точки зрения современного русского языка, но просторечные, с точки зрения литературного языка той эпохи: белобрысый, барахтаться, малютка, дребедень, тормашить, подскочить, забежать, приотстранить, пристанывать, приболеть, подсказать, домик, коровка (уничижительно-пренебрежительные деминутивы). Речь бурсаков очень экспрессивна, не имеет терминологической однозначности (ср. спереть, стибрить, объегорить, облапошить, ляпнуть, рявкнуть, наяривать, садануть, отмочить, влепить, шарахнуть) и противопоставлена речи гимназической: семинарист срезался на экзамене, гимназист провалился; учеба - семинарское слово, возникшее "в пику" слову учение. По окончании семинарии бурсаки или становились священнослужителями, или уходили в науку, просвещение, политику, изменяя не только себя, но и современников (ср. Я обнаружу врага России - это семинарист! (Ф. Достоевский)). Многие с речевым багажом семинарии становились журналистами, формируя языковые вкусы эпохи, которые часто подвергались критике со стороны лучше образованных аристократов-публицистов (особенно часто критиковались такие выражения, часто тавтологичные, как абсолютная истина, окрылить дух, мировые явления, мировые события). Именно разночинцы ввели в литературный язык интернациональную лексику. В самом начале ХХ в., когда станет ясно, чего добился "журнальный язык", Ин. Анненский скажет: "Нет у нас образцов речи, нет и ее литературных схем, в виде ли речи академической, речи кафедры или речи сцены. Литературная русская речь как бы висит в воздухе между журнальным воляпюком и говореньем, то есть зыбкой беспредельностью великорусских наречий и поднаречий... Я уже не говорю о том, что для русских лингвистов наша литературная речь есть явление гибридное и едва ли потому особенно поучительное. Крайняя небрежность и принципиальная бесцветность журнальной речи". Светская публицистика - слово сегодняшнего дня - быстро стареет, превращается в штамп и уже отпугивает сторонников банальностью. Под напором однозначных газетных публикаций XIX в. появляется масса штампов, причем одни штампы сменяются другими, старые уходят с газетного листа, но не из речи: уловить момент; войти в силу; переходная эпоха; шатание мысли; глазами истории; между делом; сойдет и так; нельзя не признать; уж если автор допускает...; продукт (а не продукция) эпохи, невежества, отсталости; пружина действия, пружина заговора; залог здоровья; ключевой вопрос; узловые проблемы; сделали порядка ста штук; конструктивное предложение; комплекс вопросов; наш контингент и многие другие. Любая пресса идеологизирована. Увеличение количества иностранных слов, преимущественно политических и социальных терминов, связано с развитием революционного движения в России. Так петрашевцы ввели в оборот слова популярность, конституция, цивилизация, культура, материализовать, мотивы, прогресс. Разумеется, дворянин, изучавший философские и политические труды на языках оригинала, не нуждался в точном научном русском термине, но разночинцы часто не владели иностранными языками, а описание общественной жизни России требовало собственной терминологии. Роль публицистики в таких условиях оказалась чрезвычайно важной: она готовила общественное сознание к новым действиям. Но и она же подвергалась пародированию (см. пародию на язык разночинской публицистики середины XIX в.: Позвольте мне в краткой импарциальной форме изложить вам всю индивидуальность и конкретность нашего века. Пауперизм, происшедший от аномальных идей современных цивилизованных рас, и цинизм принципов, мистифицируя авторитет симптомов амптомов парадоксальной иллюзии, парлизует все ресурсы самобытного прогресса индивидуумов, парализует, так сказать, антогонизм интеллектуального оптимизма..." Давно замечено, что в России именно революционно настроенные социальные группы обладали повышенным интересом к иностранным словам. Подобные речевые предпочтения отражены в художественной литературе: героя "Воскресения" (Л. Н. Толстого) Нехлюдова поражает пристрастие революционеров к иностранным терминам: "Массы составляют объект нашей деятельности, но они не могут быть нашими сотрудниками до тех пор, пока они инертны... И потому совершенно иллюзорно ожидать от них помощи до тех пор, пока не произошел процесс развития"; у И. С. Тургенева в романе "Новь": "В разгоряченной атмосфере ... завертелись, толкая и тесня друг дружку, всяческие слова: прогресс, правительство, литература; податный вопрос, церковный вопрос, женский вопрос, судебный вопрос; классицизм, реализм, нигилизм, коммунизм; интернационал, клерикал, либерал, капитал; администрация, ассоциация, организация и даже кристаллизация! Голушкин, казалось, приходил в восторг именно от этого гама; в нем-то, казалось, и заключалась для него настоящая суть..."). Первая мировая война, революции, гражданская война перемешали все социальные группы населения. Необходимость общения в новых условия требовала выражений и слов, за которыми скрывались бы всем доступные понятия. Наступил решительный сдвиг в старых формах русского языка. Проф. Е. Д. Поливанов отмечал, что средний обыватель того времени не понимал, например, языка комсомольцев: шагай сюда, ставить работу, я солидарен, опасный момент, ужасно серьезный, вести собрание, заслушать доклад, как будет насчет высказаться, от имени бюро, кандидатура согласована, мелкобуржуазное мещанство. Комсомольцы, как и разночинцы, очень любили церковнославянизмы: вся и все, не за страх, но за совесть, всуе, сугубый, ежели, ибо. В 1919 г. появляются слова испанка, сыпняк, культурник, танцульки, рубашка (а не сорочка), доминировать, базировать, изолировать, контакт, анкета, коррупция. В 1921 г. - в период нэпа - жаргон городского "дна" впервые входит в разговорную речь: заначка, подначивать, замести в ЧК. В середине 20-х гг. XX в. разговорные формы через речь мелких служащих проникают даже в печать, обрабатываются до расхожих формул: план завершенне выполнен), делать акцент на (а не ставить акцент), впервые публично зазвучало пресловутое ложить (а не класть или положить). В 1925 г. был проведен социолингвистический эксперимент среди красноармейцев, в результате которого выяснилось, что революционным бойцам совершенно не известны слова блокада, ветеран, десант, демобилизовать (военные термины), моральный, премировать, СССР, но исключительно всем знакомы бастовать, резолюция, дезертир, шпион, кооператив, армия, заем, кутузка, программа, реквизиция, трибуна, политрук. В молодежном жаргоне того времени многое из жаргона воровского. См. диалог на "комсомольском языке" начала 20-х гг. ХХ в.: - Эй, жлоб, куда прешь? - А тебе какое дело? Всякий шмыдрик спрашивать будет. Без сопливых обойдемся. - Никшни, подлюга, а то сейчас кису нагоняю. Стремить на тебя долго не буду. - Кто на тебя, шкета, зэтить будет? Плетуй-ка, слепой, пока не обокрали. - Ну, ладно, не мурмуль. Ты куда? - В ячейку... - Потартаем вместе... (Ср. этот диалог с таким образцом молодежного жаргона "белоподкладочников", 1889 г.: - Так ты ее любишь, Сережа? - зевнул Пьер. - О, я от нее без ума, - высморкался Сергей Ипполитович. - Ну, так пойдем к ним, - взял Пьер шляпу. - Да, да, лечу к ней сломя шею, - порывисто взъерошил влюбленный нависшие на лоб нечесаные патлы). Язык комсомольцев той поры - это смесь языка бурсы и языка городского "дна": до революции и сразу после революции для "левой" молодежной речи еще характерна устремленность к высоким славянизмам, но затем "образцом" становится речь членов общества, по мнению молодых, достигших "абсолютной свободы", - представителей городского "дна" (*хай, на стрёме, сачок, скулить, кодла, не рыпайся), и только много позже в оборот входят иностранные слова. "Политический словарь", изданный в 1928 г., иностранное слово толкует как простой эквивалент соответствующего русского или давно освоенного иноязычного, не разъясняя понятий, скрытых за терминами: дефект = недостаток, контроль = проверка, корректив = поправка, кретин = идиот, манускрипт = рукопись, модус = способ, норма = образец, партнер = соучастник, пигмей (в метафорическом словосочетании политический пигмей) = карлик, порт = гавань, профан = невежда, кадр = ядро, основа. Политическая речь того времени насыщена интернационализмами: кворум, пленум, анкета, контакт, доминировать. Калькировались такие обороты: в общем и целом, целиком и полностью, вопрос дня, повестка дня. Для разговорной речи 20-х гг. особенно были характерны лаконизм, экспрессивность, старые слова при этом переосмысляются: товарищ, совет, сокращение, чистка, пионер, перегиб. Аббревиацией, излюбленным способом словопроизводства той поры, было образовано множество неблагозвучных, часто комических слов: ЛидрокопЛитейный дровяной кооператив, дивчертдивизионные чертежник. Изменилось отношение к различным сторонам трудовой, социальной и частной жизни; это отношение передавалось с помощью слов, прежде свойственным только рабочим: не бунт, а забастовка; не работник, а рабочий; не служба, а работа; не жалование, а зарплата, получка; не крестьянин, а хлебороб (украинизм); не недельный день, а выходной день (из речи прислуги). В середине ХХ в. слова рабочих продолжают пополнять разговорную речь (а иногда и литературный язык): подружка, зануда, парни, вроде ('как будто, кажется'), вперед ('раньше'), обратно ('опять'), запросто, простыть ('простудиться'), брать ('покупать'), гулять ('быть в отпуске'), справлять свадьбу, праздник, костюм, ему сравнялось сорок лет ('исполнилось'), выправить документ ('получить'), заявиться, заполучить, задействовать, погреть, пропесочить, запороть, распсиховаться, гробануться, кисло, слинять, смотримость. "Революционность" эпохи конца ХХ в. привнесла массу ненужных заимствований, имеющих дублеты в русском языке и демонстрирующих часто "образованство" (термин русского философа И. А. Ильина), а не образованность политических лидеров: плюрализм мнений, пакет мер, имидж политика, достигли консенсуса и т. п.

Учебный словарь стилистических терминов. - Новосибирск: Новосибирский государственный университет. . 1999.

Игры ⚽ Нужен реферат?

Полезное


Смотреть что такое "разночинский социолект" в других словарях:

  • словообразовательная ошибка — и.   То же, что и неудачное словообразование. Примеры с. о. приведены также в статьях аббревиатура, разночинский социолект …   Учебный словарь стилистических терминов


Поделиться ссылкой на выделенное

Прямая ссылка:
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»